Парни вышли из убежища и направились в сторону лавки Валерия Каргановича. Мужчина работает без отдыха и сна, всегда готов продать вещи. Он находится под крышей, и его не обносят.

— Может, кинем этого придурка? — остановился рыженький паренек. — У нас триста рублей. Дадим сотню Сухому и откупимся, покаемся, и все. А он сейчас прикончит этого пацана. Мы еще и с прикупом останемся.

— Чалый! — дернул его за рукав черненький. — Это все из-за тебя. Поперся не в свой район, теперь у нас проблемы.

— Сява, завались! Без меня бы вы пропали уже давно.

— Давай подождем, посмотрим. Вдруг он реально вопрос с Сухим решит? А мы его кинем, и потом за такие деньги не только нас, но и со всех родных шкуру спустят? — предположил черненький.

Ребята наблюдали за своим убежищем и ждали. Пришел Сухой с толпой, жирдяй собрал почти всех. Затем несколько раз грохнуло.

— Ну вот и все, конец парню, — прошептал Чалый. — Хоть деньгами разжились в кои-то веки, мы больше в жизни никогда столько держать в руках не будем.

Команда Чалого уже собиралась идти сдаваться Сухому, прихватив сотню рублей, а остальные деньги они закопали в мусоре. Уже выходили люди из их убежища.

— Смотри! — толкнул Сява рыженького. — Сухого несут. Он, подходу, все… Еще и Гундоса. Без головы!

— Быстрее! — дал команду Чалый. — Он обещал решить вопрос — сделал. Если мы не принесем ему вещи, то нам жопа!

Ребята побежали за заначкой и в лавку к Валерию Каргановичу. Хоть никто ничего не сказал, все рады, что Сухой помер. Жирная тварь не просто держала район, он прессовал обычных людей. Насиловал девок, после него даже две на себя руки наложили. Верка и Лидка, хорошие были бабы, складные, пока их Сухой силой не взял.

Уже устал ждать, что-то они там возятся. Хотя я не знаю, где эта лавка находится. А вот и мои засланцы вбежали, красные, и языки на плечах!

— Босс, вот шмотки, последний фраерский писк. Все новье с иголки, — положил сверток на стол Чалый. — И вот еще сто пятьдесят сдачи. Мы сторговались.

— Благодарю… — сказал я, когда разворачивал одежду. — Только я не босс, пахан, или кто там у вас еще есть?

— А как нам к тебе обращаться, босс? — проглотил свои слова Сява.

— Симба, — улыбнулся своему новому имени. — Можете так. Еще старший, ну, и когда будем в высшим обществе, то господин.

Забрал сдачу грязными, скомканными пятирублевыми купюрами. Решил показать свою щедрость и выдал еще по бумажке каждому. Ребята отошли в сторону и стали обсуждать, кто себе что купит и как прогуляет деньги.

Итак, что имеем? Два черных костюма и белая рубаха, классические лакированные туфли. Хоть все выглядит хорошо, ткань более дешевая, чем у приличных вещей, поэтому и такая цена. Ладно, хотя бы буду выглядеть, как человек, а не какой-то беглец-старший сержант, на руках которого кровь. Улыбнулся своим мыслям.

— Не подскажете, где можно умыться? — оторвал я ребят от обсуждения траты денег.

— Если не побрезгуешь, то за той дверью находится ванная, — показал рукой Чалый.

Взял вещи и пошел, открыл. Слив, бак с водой и ковш — вот и все удобства. Но для такого района удивительно, что ребята хотя бы это имеют. Снял с себя грязные вещи и занялся отмыванием. Через десять минут уже надел костюм и вышел.

— Ничего себе… — свистнул Сява.

— А я тебе говорил, вещи меняют людей. Вот накопим и сами будем хорошие шмотки таскать, а не это тряпье, — деловито добавил Чалый.

— Господа, какие у нас с вами дальше дела? — прервал я разглядывание меня, будто девки на выданье. — Для начала посоветуйте хорошую гостиницу, но не в районе аристократов, а где-нибудь поблизости. Что еще мне нужно от вас… Найдите человека, который может изменить внешность. Ничего сверхъестественного, так, по мелочи. И есть ли в этом славном городе лавка рода Славецких?

— Симба, а ты правда аристо? Базаришь, как они, — уставился на меня Анатолий Георгиевич.

— Это неважно, — улыбнулся я. — Лишние вопросы могут усложнить вам жизнь.

— Понял! Тема закрыта… — кивнул Чалый. — Насчет гостиницы: можно в «Бордель» заселиться.

— Спасибо, но у меня сейчас другие задачи, и девушки могут только помешать, — поднял руку, чтобы прервать собеседника.

— Да ты не понял, — сплюнул рыженький. — Гостиница так называется — «Бордель», там за монету тебе и девочки, и мальчики будут. А так просто хорошее место, но ночь проживания стоит чирик. Недешево, зато жратва у них отменная. Я вот разбогатею, обязательно денек там проведу.

— Хорошо, — улыбнулся интересному названию.

— Рожу поменять? — задумался Чалый. — Есть один мужик, денег много не берет, делает хорошо, но он с прибабахом. Главное, что не стучит. Многие из братвы к нему обращались, в основном мокрушники. Как его там? Профессор… Вроде он себя так называет, — шмыгнул носом паренек. — Славецкие, есть такие, но они в центре, в райончике аристо.

Мне подробно объяснили, что где находится. Направился по своим делам, но остановился.

— Ребята, еще несколько вопросов. Вы не знаете, где в этом городке обитают сотрудники ИСР?

— Что это? — поднял брови Сява.

— Имперская служба разведки, военные, — уточнил я.

— Опасно, Симба, эти черти пострашнее аристо будут. К ним лучше не соваться, — посоветовал мне Анатолий Георгиевич. — Но трутся они рядом с особняком одного пассажира. Баранов, аристократ.

На пыльном столе мне нарисовали подобие карты и понимание маршрута, куда двигаться. Длинная ночка меня ждет. Ну, что поделать, придется немного потрудиться.

— Советую вам свалить из этого места и где-то отсидеться, — дал я напутствие. — Пока меня нет, могут возникнуть проблемы.

— Да никто не сунется. После того, как ты прикончил Сухого, сейчас дележка власти ожидается. До таких оборванцев, как мы, никому дела не будет.

Мы проговорили еще минут десять. Я попросил найти человека, который липовые документы сделает, отменного качества, денег не пожалею. Ну, еще раз посоветовал найти другое место, но ребята ни в какую не хотят оставлять свою берлогу. Да и взрослые уже, в этом мире варятся не первый год, самим виднее, как поступать. Кто я им?

Первым делом направился в «Бордель». Десять минут ходу, и вот я уже на месте. Пока шел по дороге, заметил, что жандармов, военных в этих районах нет. Только люди обычные, кому не повезло. Многие живут прямо на улице, даже женщины с маленькими детьми в каких-то подобиях палаток.

Застал крайне неприятную картину. Одна дама кормила младенца, к ней подошел мужик пьяный, что-то предложил, и она кивнула. Передала ребенка другой женщине и зашла с ним в палатку, прикрыла рваненькой тканью вход, а потом на всю улицу слышались стоны.

Дети даже сейчас, уже почти ночью, сидели и попрошайничали. Когда кто-то случайно им кидал монету, то через минуту подходили подростки и забирали деньги.

На меня обращали внимание, но приближаться не рисковали. Я или на дело иду, или кто-то важный, связываться никто не хочет. Гостиница «Бордель», вход сделан в форме женского полового органа, а сверху дама нарисована огромная. У кого-то крайне богатая фантазия. Может, в этом месте такое нормально? Вывеска горит наполовину, из всех букв, которые светятся, получилось слово «боль».

Зашел внутрь, на стойке меня встретила крупная дама в корсете, который настолько сильно сжимал ее грудь, что казалось, та вывалится на стол.

— Уважаемый, вы хотели бы остановиться у нас? — спросила женщина.

— Да, номер на пару дней, — протянул двадцать рублей по пятерке, решил не светить чистенькими деньгами и тем более крупным номиналом.

— Номер двадцать два, второй этаж, — положила ключи на стойку женщина, но не отпускала их. — Можно попросить ваши документы?

Улыбнулся, и рядом с ключами оставил пять рублей. Она ухмыльнулась, но отпустила. Добавил еще десять рублей. Дама засветилась счастьем, схватила деньги и запихнула между грудей.

— Рады приветствовать вас в нашем «Борделе»! — улыбнулась она мне на прощание. — Будете Ивановым Иваном Ивановичем.