— Черти, вы чего в темноте сидите? Ни хрена не вижу! А я не пустой к вам, пацаны! Выгодно слил цацки, и у нас сегодня будет пир. Але! — произнес знакомый мне голос.

Я включил свет. Звуковая пуля ударила в дверь, закрыв ее. Чалый уставился на меня, наконец-то я его разглядел. Молодой человек чуть старше, телосложением, как Дима. Кривой нос с горбинкой и рыжая голова, на лице веснушки.

Одет в штаны, которые на нем висят, поэтому поддерживают их подтяжки, на ногах поношенные туфли. Рубашка снова не его размера с кучей заплаток, а еще пиджак, на голове кепка.

— Ну, привет! — улыбнулся я. — Обещал, что мы с тобой встретимся? Как видишь, держу свое слово.

— Что? Как? Ты же… — глаза Чалого бегали, он посмотрел на кучу из своих «друзей», на меня и жевал. — Ты должен был подохнуть с такой-то раной в брюхе.

— Твоими молитвами выжил, — кинул я рыженькому. — Итак, сначала я планировал тебя убивать, долго и мучительно, но потом, пройдясь по району, решил дать шанс, которого мне когда-то не дали. Если ты сейчас вернешь мои вещи, то я тебе просто сломаю руку. Это первый вариант, пока, как я сказал, добренький. Другой — всех, кто тут есть, я разорву на части.

— Думаешь, что напугал меня, фраерок? — выхватил нож Чалый. — Ну давай, нападай, я тебя быстро порежу!

— Значит, второй вариант, — с сожалением сказал я и встал.

Движение, и я рядом с ним. Рыженький бьет ножом трясущейся рукой. Удар по касательной — таким не убьешь, максимум порежешь. Хватаю его за ладонь и только начинаю сжимать, как грозное оружие падает на пол. Тонюсенькая конечность сломалась от легкого напряжения.

— А-а-а! — заорал Чалый и упал. — Я… Нет у меня твои колец! Сдал их Вите Сухому за хавку. У него все, не убивай! Давай я отведу к нему, — уставился на меня рыженький.

Посмотрел на горе-вора. Не будь я таким же зверьком в своей прошлой жизни, давно бы его убил. Да и чести нет кончать того, кто слабее. Да, Чалый ограбил. Не будь я в таком состоянии, ничего бы он не сделал. Чего врать, пожалел я сопляка, да и план у меня уже появился. С чего-то нужно начинать.

Схватил за шиворот парня и на вытянутой руке донес его до общего стола. Усадил. Ребята пришли в себя и наблюдали за нами, никто не шевелился и не издавал ни звука.

— Анатолий Георгиевич, — начал я. — Смотрите, какая у нас с вами дилемма. Мне очень нужны мои вещи, я даю вам шанс. Верните их, и тогда вы и ваши ребята останетесь живы.

— Сухой не отдаст, — хмыкнул Чалый носом, не поднимая головы.

— Это ваша проблема, молодой человек. Даю двадцать минут, потом я начну ломать руки, следом — ноги. Ваши компаньоны останутся инвалидами, ну, и вы, конечно. Я найду и проделаю то же самое, — улыбнулся со взглядом своего отца.

— Он не отдаст… — повторил Чалый и посмотрел на своих ребят. — Хорошо, я… Жди…

— Мудрое решение. Ступайте и без моих вещей не возвращайтесь, — махнул я рукой.

Нашел чайник и поставил его на огонь. Взял кружку, сполоснул водой, которая тут была для питья. Заварил чай ужасного качества и позволил себе немного согреться. Молодые люди рядом все еще лежали, связанные, и не двигались. Они, словно дети, наблюдали за мной.

Вот и другая сторона империи — трущобы и люди, живущие в них. Идеальное место, чтобы залечь на дно, а еще и заработать. Никто не ждет, что аристократ начнет тут свои дела проворачивать и уж тем более жить.

Трутень в кабинете Твердохлебова

Весемир сидел за столом, пока новоиспеченный старлей хлопотал по части. Когда в себя пришел полковник Карпов, то много вони поднял. Пугал расправами, жалобами самому императору, кровной местью.

Лаборант трясся и кричал. Трутень вспомнил это и улыбнулся. Крыса решила, что она хищник. Вот только, может, у себя там он чего-то и стоит, и значит, а здесь… Максимум, что будет ждать подполковника — легкий выговор.

Поэтому об этом Трутень не переживал. Его беспокоило то, как все получилось с Солнцевым. На мальчишку были большие планы, и теперь он беглец. Хоть Карпов и назначил за его голову награду, и информация разошлась по всем частям, официально Бориса еще пока не объявили дезертиром.

Даже в этой ситуации подполковнику было интересно, как Солнцев выкрутится из сложившейся передряги. От действий и решений Бориса многое зависит, Трутень уже обратился к кому следует и теперь ждет ответа.

Но есть другая проблема: как связаться с Солнцевым, где он? И самое важное — жив ли вообще? У Карпова не хватит влияния раскрутить дело, что на руку Весемиру. Может всплыть маленькая проблема, которая станет большой — генерал Вяземский. Вася — муж его дочери, поэтому он и терпит эту крысу, и помогает ему всячески. Если он схватится за ситуацию…

С ним Трутню не хочется вступать в конфронтацию, добром это не закончится. Генерал упрямый и старой закалки, он не понимает, что сейчас происходит в стране. На уступки не пойдет, а кардинально с ним разбираться…пока еще рано. Да и не поможет это стране.

— Не подведи, Боря! — буркнул себе под нос подполковник и улыбнулся.

Когда закончил с чаем, то сделал себе еще кружку. Несмотря на отвратный вкус, очень хотелось пить. Время, отведенное Чалому, заканчивалось. Я с грустью посмотрел на его связанных подельников. Уличное братство… Хотя я не лучше — оглядел себя, видок так себе. Грязный, в крови и слизи монстров.

Нужно будет сменить одежду, а то, кроме этих трущоб, больше нигде не смогу появиться. В дверь забежал Чалый, держащийся за свою сломанную руку, дернулся к столу.

— Держи свои цацки! — кинул он мои кольца на стол, пытаясь отдышаться. — Развяжи ребят. Я украл их у Сухого, такое он не простит, придет и прикончит нас всех. А так хоть шанс будет, попытаемся уйти под другую крышу.

— Благодарю, — улыбнулся я и надел два кольца на свои пальцы.

— Развяжи ребят! — крикнул Чалый. — И вали, а то тебя замочат и заберут бирюльки обратно.

— А этот Сухой, он кто? — уставился я на рыженького.

— Пахан, держит тут район, все ему сбывают краденое. Выбивает долги, да чего он только не делает! Главное другое — он маг… — шепотом сказал Чалый и проглотил. — Маг земли. Сильный, расплющит тебя за одно мгновение.

— Вот как? — удивился я. Тут даже маги есть. Скорее всего, владеющий. — Слушай сюда, Анатолий Георгиевич. У меня для вас есть поручение, денежное.

— Ты дурак? — уставился паренек. — Нам крышка, если не свалим!

Я выдохнул.

— Чалый, твою проблему с Сухим я решу, — сказал голосом отца. — Твоя задача — помочь мне. За это я тебе заплачу, скажем так… десять рублей.

— Чего⁈ — открыл рот паренек. — Откуда у тебя такие деньжищи? Никого убивать я не буду! — замотал он головой.

Я кивнул, чтобы Чалый занялся освобождением своих друзей. Ребята пытались шептаться о том, что я предложил. Для них это немаленькие деньги. Видел, как открылись глаза, когда они сумму услышали. А у меня появилась задумка на их счет.

— У тебя точно есть деньги? — подошел ко мне рыженький.

Я сосредоточился и заглянул в артефакт, взял оттуда триста рублей, которые материализовались в руке. Положил три купюры по сто на стол.

— Это… — указал пальцем один из ребят Чалого. — Это… Сколько тут, тридцать рублей? — удивился темненький, с которым я разговаривал, пока ждал Анатолия Георгиевича.

— Сява, придурок! — дал затрещину рыженький. — Как был неучем, так и остался, тут триста рублей!

— Сам бери в рот у тракториста! — засмеялся другой паренек.

На меня уставились ребята. Они друг друга толкали, дергали и шептались. Глаза по пять рублей, будто таких крупных купюр в жизни не видели.

— Чего ты хочешь? — наконец, спросил Чалый.

— Молодец. Мне нужна одежда, хорошая, и ее необходимо купить. Узнаю, что украли — убью. Она должна быть, как у аристократов. Понятно?

— Ну, это сотня максимум. Валерий Каргнанович, у него швейная в другом районе. Все, кто хочет пойти пощипать аристо, берут у него костюм на прокат, чтобы за своего сойти.